момент давление усилилось, пока меня не вырубило.
Пришел в себя в кабинете у Вершинина, связанный. Рядом стоял Зубарев. Я открыл глаза.
— Солнцев, опять ты? — спросил старлей. — Ты и так у меня на карандаше. За стену хочешь?
— Мечтает. Я слышал, что он с Твердым… Кхм-кхм, — откашлялся Сема. — С сержантом Твердохлебовым ходил за стену ночью, и вернулись они с добычей. Вот только ничего не сдали, а значит, украли у императора.
— Да ты что? — сделал наигранное удивление Верка.
— А доказательства есть? — спросил я.
— Мои слова! — с гордостью объявил Семен. — Мне сообщили информаторы.
— Ну, тогда мне шепнули на ушко, что Зубарев Семен Игоревич насилует своих подчиненных жестко, каждую ночь. Их стоны спать мешают, — сказал я, вставая со стула, на который меня усадили.
Повисла пауза. Старший лейтенант даже рот открыл и посмотрел на Сему, а у того задрожала губа. Он стал багровым, как помидор. Угадал, что ли?
— Солнцев, что ты себе позволяешь? — закричал Вершинин.
— Ничего. С какого-то хрена это тело напало на меня со своими подружками? Я дважды сказал им отвалить. И вот уже у вас в кабинете связанный, а это существо стоит себе спокойно и кидается обвинениями без доказательств. Ну вот я и решил, что здесь так заведено, — голосом своего отца выдал речь.
— Наглец! В карцер его! — еще пуще завопил старлей.
Я подмигнул Зубареву, когда за мной пришли солдатики и взяли под руки.
* * *
Кабинет Старшего Лейтенанта
— Дя… — начал Семен, но ему пришлось прерваться, потому что в него запустили кружку.
— Я тебя сколько раз предупреждал? Что ты устроил? Понимаешь, что теперь будут говорить? Сержант Земанский видел, а у него дядя — майор. Солнцев в карцере связанный, а ты пойдешь спокойно дальше по своим делам? — возмутился Вершинин.
— Я… — заикнулся Зубарев. — Отправьте и меня в карцер, и проблема решена. Но, Аркадий Семенович, наш человек доложил, что они ходили за стену и вернулись с монстрами. Ну не совсем доложил — замялся Сема, — по пьяни обмолвился, что Твердый проставляется за себя и новичка.
— Ты думаешь, я не знаю? — ударил кулаком о стол старший лейтенант. — Но Солнцев прав, нужны доказательства — поймать их поличным. Если Коля будет фигурировать в отчете, то его свои же сожрут за стукачество. Он слишком ценен, чтобы сейчас его потерять. Нужно больше данных по всем собрать, чтобы потом их в оборот пустить.
— И что делать? — печально спросил Семен.
— Ничего. Я все решу сам, а ты поставь уже наконец на место Солнцева.
Зубарев вышел из кабинета, а старший сержант задумался. Вчера еще одно письмо пришло от отца. В нем зашифровано, что за голову Солнцева уже шесть тысяч назначено и три тысячи — за документы.
— Не зря я не поторопился, — сказал себе под нос Вершинин. — Цена за этого говнюка только растет. Путь еще пока поживет, авось и десятку смогу выручить.
Что беспокоило старшего лейтенанта по-настоящему, так это документы, за которые готовы заплатить, как за голову Солнцева. Найти бы их, узнать, что там, тогда можно будет тянуть и запросить максимальную цену.
Вершинин оскалился. Дело с выходом за стену Твердохлебова и Бориса Ивановича — почти решенное. Если все хорошо продумать, то тут можно будет сорвать крупный куш.
— Посмотрим, как ты будешь петь, Самсон. И как обрадуется твой новый заместитель, — постучал пальцами по столу Аркадий Семенович.
* * *
Снова карцер. Что же за отношения у Вершинина и Зубарева? Почему он так ему сопли вытирает? То, что теперь Сему нужно отправить на перерождение — это факт. Меня больше смущает Верка, чую, эта тварь создаст проблем.
— Послушай, ты! Бойся и оглядывайся, — сказал мне через монолитную стену Зубарев. — Я бы на твоем месте вообще из казармы не выходил. Да и своим дружкам передай, а то вдруг чего случится.
— Сема, скажи, ты дурак? — спросил я спокойно. Просто не вижу смысла в этой перепалке дальше, пока я не могу ему разбить голову и выдавить глаза.
— Молчишь? — никак не унимался блондинчик. — У вас в отряде еще две бабы есть. Слышал,Царева сладкая, а Обручева, ты видел, какие у нее сиськи? Ух, что же может случиться с бедными девочками за стеной? — наигранным голоском спросил урод.
Ничего не ответил, только улыбнулся. Его металлическое ядро — крайне сильная магия для меня сейчас. Необходима тренировка и железа монстра. Закрыл глаза и погрузился в себя. Отросток в животе по-прежнему тянул яд из моих каналов. Не так быстро, как бы я хотел, но это успех.
Вместилище увеличивалось, каналы растягивались. Ну что, еще чуть-чуть, и я смогу встать на путь развития полноценно? Остается несколько вопросов: продажа зелий и поговорить с вольными. Объемы необходимо налаживать.
Как избавиться от Верки? Эта мысль не давала покоя, для моих планов здесь должен быть другой старший лейтенант. В идеале бы такого, как Твердохлебов. Мужик правильный и адекватный. Можно ли его как-то подставить или убить? Время тянулось, и я уже стал беситься, что просто так тут ничего не делаю.
К утру меня отпустили, вернулся в казарму. Мои уже бегали, Айваз подгонял ребят, Самсона нигде не видно. Раз выпала такая возможность, то завершу дела. Дошел до медчасти.
— Солнцев? — удивилась лейтенант Цветкова. — А ты какими судьбами? У вас же занятия.
— Да вот отпросился, чтобы забрать у вас зелья мои и сержанта, — отвлек ее от расспросов.
— Так Самсон еще утром все забрал свое, — улыбнулась Дарья Макаровна.
Вот же… А как же мои десять процентов за работу Володи? Твердохлебов решил меня кинуть?
— Да чего ты так напрягся? — рассмеялась лейтенант. — Оставил тебе долю твой Самсон. Ругался очень, что Володенька поздно вернулся.
— А что случилось? — поинтересовался я, чтобы понять, как если что уладить проблемы.
— Да ничего, — глаза у Цветковой блеснули. — Вовочка все сделал, а потом меня учил. Ну, и я не могла его не отблагодарить, тоже кое-что ему показала.
— Рад, — прервал ее. — Мне бы свои зелья забрать.
Через пять минут их вынесли. Получается четыре полных набора и еще восстановление магии и скорости. Это все вместе с тем, что должна мне Цветкова, еще доля от Сержанта. Посмотрел на пробирки и запихнул их себе в карман.
— Старайся, Боря, у тебя вроде бы выходит. Все только в плюсе будем от нашего сотрудничества, — засмеялась женщина.
Я развернулся и пошел в казарму. Отряда уже не было видно, скорее всего, обедать ушли. Положил зелья в сумку и стал ждать.
— Солнцев, еклмн! Снова на проблемы нарвался? — окрикнул меня Твердохлебов.
— Сержант! — сказал я, вставая с раскладушки. — Просто с Зубарев докопался. Сказал, знает о том, что мы выходили за стену, пришли с монстрами и не сдали их в части.
— Что? — вдруг стал серьезным Самсон. — Откуда эта тварь?..
— Вот и я бы хотел узнать. Кто-то стучит.
— Пока, значит, никаких выходов, — дернул недовольно щекой Твердохлебов.
— Не согласен. Мне кровь из носу нужно поговорить со свободным отрядом, — возразил я. — Может, получится как-то вместе с ними проскочить, чтобы не заметили?
— Не гунди! — махнул рукой Самсон. — Попробую что-нибудь придумать. Ты же никому не говорил?
— Шутите? — возмутился я.
— Ладно. Сейчас твои придут, вали тренироваться, а то достал. То карцер, то больничка!
— Приказ принял! — приставил руку к голове и отскочил, потому что меня пытались пнуть.
— Ты мне еще попаясничай! Засранец, — засмеялся сержант.
Сел обратно на раскладушку, через пол часа вернулись ребята и девчата. Царева даже не смотрела на меня. Ольга пожала плечами, когда я глазами спросил, что происходит.
— Борис Иванович! — плюхнулся на мою раскладушку Владимир. — Вам можно доверять. Не ожидал, что вы способны на такие вещи.
Я вопросительно поднял брови. Лицо Борзова светилось. Не узнаю его, и это после тренировки и невкусного обеда? Может, он заболел? Владимир наклонился ко мне и почти на ухо шепотом сказал:
— Дарья Макаровна. Я, когда закончил и уже собирался уходить, она попросила помочь ей с вопросами, связанными с зельями. Я объяснил некоторые вещи. А потом у нас… Ну, ты понимаешь. Она… — проглотил Борзов. — В жизни так не было. Из меня все соки высосали в прямом и переносном смысле. Чудо, а не женщина! Успокоил ты мою душу, братец. Ох и успокоил! Можешь на меня рассчитывать, дружище!
Володя улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Вот, от чего он такой счастливый! Про эту благодарность говорила Цветкова? Отлично,